Чемпион WBO в первом тяжелом весе Марко Хук рассказал в интервью немецкому изданию Tagesspiegel о мотивах перехода в супертяжелый вес, желании сразиться с братьями Кличко и Александром Поветкиным, о начале спортивной карьеры, походах к гадалке, побеге в Германию и об отношении к семье, славе и деньгам:
— Г-н Хук, Вы только что вернулись с теста на силу удара. Для чего он нужен?
— Вы не поверите – я уже 7 лет профи, но я и по сей день не знаю, зачем он собственно нужен. Скажу только, что после него болят суставы. Думаю, что при такой проверке тренируется и воля. Смысл не в чистой силе — надо психологически превозмочь себя, выдать результат на полную мощь. Машину не обманешь.
— Насколько велики Ваши сила и воля?
— О, воля у меня всегда гигантская, а силовые показатели лучше, чем у некоторых супертяжеловесов. Сейчас я вешу на 7 кг больше обычного, а сила улучшилась на 15 %.
— Вы были у гадалки — не верите результатам своих тестов?
— Это была идея Sauerland Event… Я сказал «почему бы и нет?» То, что дама прочитала по моей ладони, было интересным.
— Вы не просили ее не затрагивать определенных тем?
— Вовсе нет, я был открыт, к тому же она увидела столько позитивных вещей, что меня это скорее мотивировало.
— Она тогда предсказала Вам, что, пока Ваша правая рука будет здоровой, никто не сможет Вас победить.
— Да, она это сказала, однако не думайте, что у меня мания величия. Меня скорее удивило то, что еще она смогла прочесть по руке. Я спрашивал себя «откуда ей это известно?» На меня это произвело впечатление. Она сказала мне, что я довольно-таки упрям. Мне мама до сих пор это говорит, но гадалка ведь меня лично не знала! Однажды я был у гадалки из Азербайджана, она рассказала мне вещи, о которых я говорить не хочу — они до сих пор меня немного пугают. Такое запоминается надолго, даже тогда, когда уже занимаешь стабильную позицию в жизни. Можно сравнить это с рекламой: не у всех она находит отклик, но у всех остается в подсознании. Однако беспокоиться не стоит, мои мечты и желания я держу под контролем. То, о чем я мечтаю, я могу и осуществить.
— Вы мечтали когда-либо стать чемпионом мира по боксу?
— Да, это был сон наяву. До сих пор помню: на соревнованиях по кикбоксингу в Париже я дошел до финала. В комнате стоял перед зеркалом, вытянул указательный палец к отражению и сказал: завтра ты станешь самым молодым немецким чемпионом по кикбоксингу. Рекорд установил Фердинанд Мак в 1979 году, став чемпионом мира по кикбоксингу (фулл-контакт) в 19 лет. Я же стал им в 18 лет. После того, как я осуществил этоу мечту, я снова сказал себе перед зеркалом: «Здесь ты всего добился, теперь пора идти к титулу чемпиона мира по боксу».
— Вас привлекала бОльшая известность?
— В какой-то степени. Раньше я вовсе не интересовался боксом, не говоря уже о кикбоксинге. Вообще я хотел стать каратистом — как Брюс Ли или Жан-Клод Ван Дамм. Я был гиперактивным ребенком, моим родителям приходилось нелегко. Когда мне было 10, мой дядя привел меня на тэквондо. В 15 лет у меня уже был черный пояс, я вышел в финал чемпионата мира. В тэквондо контакт ограниченный (семи-контакт), к сожалению, я в финале по своему недосмотру нокаутировал противника и был дисквалифицирован, после чего попал в бокс.
— Вам стало тесно в рамках Вашей весовой категории и Вв бросили вызов Александру Поветкину — обладателю титула регулярного чемпиона WBA в супертяжелом весе.
— Да, но все хотят боксировать с Кличко.
— Не слишком ли высока цель?
— Давайте честно: у всех, кто говорит о супертяжелом весе, перед глазами стоят Кличко. Добиться такого боя нелегко. Я хочу сначала сразиться с Поветкиным 25 февраля — он олимпийский чемпион и у него хорошая репутация. Если я одержу над ним победу, тогда посмотрим, что будет дальше.
— Что Вас подстегивает? Вы бы могли защищать свой титул в первом тяжелом весе и зарабатывать хорошие деньги. Вам нужна бОльшая популярность?
— Тут возражу: первый тяжелый вес никого не интересовал — лишь благодаря моим боям на эту категорию обратили внимание. Это известно не только экспертам.
— Есть однако отрезвляющие примеры: 2 бывших чемпиона мира в первом тяжелом весе — Томаш Адамек и Дэвид Хэй — потерпели поражения в боях с Кличко.
— Я не Хэй и не Адамек. Хэй был плох в бою с Владимиром, но до этого он смог пошатнуть еще большего чемпиона Валуева. Адамека же я на спарринге несколько лет назад выбивал за канаты. Что тут еще сказать?
— Что позволяет Вам надеяться на успех?
— Проблема парней заключается в том, что в тот момент, когда начинается бой с Кличко, они делают в штаны. Они сдаются заранее. У меня же отважное сердце и я не типичный боксер. Я бью из всех орудий. Кличко придется нелегко со мной на ринге.
— С кем из них проще боксировать?
— Сначала скажу одно: я восхищаюсь Кличко. Их в Германии знает каждый: от продавца обуви до пианиста. Владимир — лучший боксер, но сердце его цыплячье. Виталий — настоящий гигант, в любом смысле. Хотя Тайсон был всего 1,80 ростом, и все же валил всех как деревья.
— Однако Вы бахвалитесь.
— Многие мои коллеги говорят что-то из лести для пиара. Я же говорю то, что думаю. Я делаю это не для того, чтобы меня заметили или любили. Я — нормальный человек из народа. Я дерусь для моих фанатов. То, что я делаю, идет из сердца.
— В бокс Вы пришли обходными путями.
— Да, это было в 2004 году. Быть принятым в промоутерскую компанию Sauerland — большая честь. Я провел лишь 15 боев в любителях. У Свена Оттке или Маркуса Байера, ставших чемпионами под руководством Улли Вегнера, было несколько сотен боев в любителях, то есть совсем иная школа. Это были звезды большой величины, но я на спаррингах порядочно поработал, проложил себе дорогу. Это впечатлило Вегнера. Тренер нам каждый день внушает: в конечном итоге важны дисциплина, прилежание и строгость.
— Правда ли, что тренеру пришлось назначать тренировки на 9 часов, чтобы они могли начинаться в 11?
— Ах, тренер слишком много говорит (смеется).
— Вегнер говорит, что Ваши главные качества — это скорость, сила и сердце.
— Это комплимент. Улли Вегнер многих привел к вершине. Я думаю, он относится ко мне как к собственному ребенку. Он вытащил меня из ниоткуда, я никогда этого не забуду.
— От чего Вы могли бы отказаться: от денег или от популярности?
— Скажем так: популярность — это вообще-то нечто хорошее, знак признания, однако у нее есть и отрицательные стороны. Деньги дают покой. Я наблюдаю в нашей среде следующее: чем больше денег и популярности, тем меньше у тебя друзей. Я доверяю немногим — в числе этих немногих моя семья. Есть столько людей, которые называют тебя классным, но если мне нужна правда, я иду к маме — и она скажет мне ее.
— Она же забирает у Вас телефон, чтобы Вы могли лучше сконцентрироваться на поединке.
— Это делает мой отец. До сих пор. И я подчиняюсь.
— Что сказали Ваши родители, когда Вы сменили свое имя Муамер Хукич на более немецкое Марко Хук?
— Конечно, мы об этом говорили. Я себя вижу немцем — ведь я провел в Германии большую часть моей жизни. Немецкое гражданство при этом играет второстепенную роль. Я боснийского происхождения, родился на территории сегодняшней Сербии. Я люблю проводить там отпуск, но как турист, и меня там тоже встречают как туриста. Я хочу этим сказать, что я думаю и чувствую по-немецки, хотя родители и сестры-братья до сих пор называют меня Муамером. Конечно, смены имени хотело и телевидение — это они предложили вариант «Марко Хук». Сегодня я считаю его своим псевдонимом — я знаю, что я в какой-то степени являюсь продуктом [шоу-бизнеса].
— Где граница?
— Многие вещи я отвергаю — ведь именно я принимаю окончательное решение. Но, конечно, я делал и ошибки. Сначала я не придавал значения защите семьи от публичности.
— Вы имеете в виду свадьбу, о которой подробно сообщали все бульварные газеты?
— Да, например это. Сегодня я лучше разграничиваю профессиональную и личную жизнь. Мы живем в обществе зависти, поэтому я беспокоюсь о своей семье — а ведь своим родителям я обязан всем.
— Ваши родители бежали с Вами в 1993 году в Германию.
— Мне тогда было 8 лет, одна сестра старше, другая чуть младше, брату было 2. Мусульман в тогдашней Югославии сильно терроризировали… Побег проходил так: сначала мы выехали из нашего родного города автобусом в Чехию, потом хотели пробраться с проводниками через лес в Германию: 6-километровый марш с парой пакетов, в которых было все наше имущество. Нас задержали, после чего мы 2-3 дня просидели в тюрьме. Не очень красивый жизненный опыт, но вторая попытка побега, на автомобиле, удалась: мать и отец впереди, мы, дети, в багажнике комби. Такое никогда не забудется.
— Что было потом?
— Мы приехали в Билефельд, в лагерь-приемник, затем в лагерь для беженцев-соискателей политического убежища. Это стало местом моего детства. У нас была одна комната — иногда в ней спали 20 человек. Мой отец, которому тогда было 33 года, хотел работать, но долго не мог получить разрешения на работу, хотя одна фирма хотела его взять. Это приводило меня в ярость. Те времена прошли. На ринге, когда мне надо превозмочь себя, я всегда думаю об отце — какой это большой человек. Когда я уже на пределе, когда в меня попадают в 7 или 8 раунде, я спрашиваю себя: «Зачем ты все это делаешь?»
— Сегодня Вы миллионер.
— И знаете, что? Я могу помогать своей семье — и для меня это настоящее счастье.
— Чем Вы себя балуете?
— Победами на ринге и долгим сном после. Знаете, мой отец будит меня даже в отпуске. Недавно мы были в Турции, так он уже в 7 утра стоял перед моей дверью со словами «Вставай бегать!» Он всегда спрашивает, хорошо ли я питаюсь, здоров ли я… Такие вещи я слышу от него по 100 раз в день. Самое интересное — это когда он говорит: «Посмотри на свои мускулы, они одрябли. Сделай что-нибудь!»
Когда я на ринге, то ищу в первую очередь его глаза — он всегда сидит в первом ряду. Тогда я бросаю ему взгляд, желая сказать «Не беспокойся, папа, я всё сделаю как надо».
Перевод: AllBoxing.Ru
