Виталий Кличко разменивает боксерский ринг на киевские баррикады. Алексей Сукачев – о том, почему этот ход может стать для почетного чемпиона мира в супертяжелом весе пропуском в вечность. Или концом не только спортивной карьеры.
Вы можете спорить, а я не соглашаться, но главные боксерские события начала года происходят не в Штутгарте или в Атлантик-Сити, а на улице Грушевского и в резиденции президента, что в Межигорье. Пока Майки Гарсия «мнет сиськи» Минибургосу (почти минибургеру, но первый слишком костляв), а Марко Хук зарабатывает на личную преисподнюю избиением турецкого ветерана преклонных годов, на пылающих улицах все еще столицы мятежной Украины Виталий Кличко – чемпион, сделавший ставку своей жизни – старается встать в один ряд с Мохаммедом Али. У него может получиться.
В новогодние каникулы, когда бойцы «Беркута» не закидывали журналистов светошумовыми гранатами в прямом эфире, а иные бандиты не убивали обыкновенных милиционеров, коллеги из украинского «Ринга» попросили меня написать о возможном противостоянии Виталия и Владимира Кличко. Долго бросал кости, сравнивал статистику, смотрел нарезки боев, но пасьянс всегда раскладывался единственно возможным способом: Виталий забивал младшего брата до окончания поединка…
В моем представлении (на справедливости которого я буду настаивать), Виталий Кличко – потенциально один из сильнейших тяжеловесов современности – имеет шанс войти в Зал Славы бокса (а в том, что это произойдет, я абсолютно уверен) не просто как «еще один переоцененный чемпион» (вроде Бэрри Макгуигана), а как равный великим, иконам. Не Мэрвину Хэглеру или Томасу Хернзу, а, скажем, Майку Тайсону или Роберто Дюрану или даже Мохаммеду Али.
Это, кстати, совсем нетривиальный факт. Например, его младший брат – боец, несомненно, намного более одаренный и мастеровитый, добившийся в ринге намного большего – поедет в Канастоту, как просто выдающийся чемпион. Покруче Макгуигана – это, да – но не круче Холифилда или Бенитеса. И это несмотря на все регалии и достижения. Потому что величие меряется по иным лекалам. По тем, по которым включили в Зал Славы очень средненького боксера Артуро Гатти и по тем, по которым, Майк Тайсон стоит выше Рэя Леонарда – и намного. Но об этом говорилось уже не раз.
Три ключевых слова – они выделены курсивом – это «потенциально» и «равный великим». Первое из них (как вариант – «бы») преследует Кличко всю его спортивную карьеру, а теперь и карьеру политическую. Виталий мог бы стать олимпийским чемпионом Барселоны или Атланты. У него была возможность (не единожды – дважды) чемпионить на протяжении минимум десятилетия, побив все рекорды Джо Луиса. Он – потенциально сильнейший тяжеловес последних 20-ти лет. Но Виталий не побеждал на олимпиадах, не побил рекорды Джо Луиса и не является лучшим тяжем 90-х и 00-х. Но он еще может стать лидером новой Украины.
И одновременно, «потенциально» дает очень многое. Карьера в потенции, в возможности, как пресловутая «хора» Платона (читайте «Тимея»: там и о январском кризисе власти на Украине – вы не поверите – немало написано) может дать много больше в историческом масштабе, чем обыденная пошлость карьеры чемпиона. Вот, Владимир. Он всех победил, всех вычистил, и уже в этом году может повторить великое достижение Хопкинса и превзойти его, завоевав все мало-мальски значимые титулы в одном весе. Но это действие и результат. И они не делают Владимира великим. Они ставят его выше Виталия – это правда – но у того есть запас, хора, которой украинский Демиург волен распоряжаться согласно своим разумениям. Но помня, что и боги допускают ошибки и платят по счетам – уж греки про то все знали.
Другое важное словосочетание «равный великим». Здесь важно понять, что означает величие в боксе. Вернее, важно понять, что есть бокс. Очень многие делают большую ошибку, называя бокс спортом. Это неправильно. Бокс в равной степени спорт, бизнес и шоу. Это отличает его от огромного количества других дисциплин. Футбол, баскетбол, хоккей, шахматы, легкая атлетика и иже с ними – все они начинали как увлечения любителей, ими развивались и лишь в последние полсотни лет превратились в шоу и коммерциализировались. И все равно не до конца, сохранив спортивный стержень.
Бокс же начался где-то как шоу с элементом бизнеса («бокс цирковой»), где-то (в подворотнях) как маргинальное времяпрепровождение на потеху полусвету Англии («бокс подпольный»). Он изначально был профессиональным в том же смысле, как профессионалами были участники бродячих цирковых трупп или восставшие рабы-гладиаторы. И лишь потом стал любительским, спортивным. Это его и испортило, между прочим, в чем-то, а в чем-то и спасло. Но спорт не может превалировать в боксе над другими составляющими, и непонимание этого может приводить к драмам или трагедиям – личностным или глобальным (как попытка AIBA уничтожить наш спорт).
Легко понять, что и величие здесь не определяется только из числа побед и поражений, завоеванных и защищенных титулов – нужны дополнительные критерии. Их нет в футболе, хоккее или баскетболе. Никто не поставит бузотера Эрика Кантону выше Зинедина Зидана (тоже человека непростого, конечно, но проще Кантоны). Уэйн Гретцки всегда будет «Величайшим» из-за его немыслимых рекордов, а тихоню Майкла Джордана обязательно прославят более, чем панка-алкоголика Денниса Родмана. Это понятно, это объяснимо, и это не оспаривается.
Но в боксе эти критерии размываются. Роберто Дюран проиграл почти все важнейшие бои своей карьеры (Хернзу, Хэглеру, Бенитесу, Леонарду, Муру и Де Хесусу), но силой личной харизмы превзошел почти всех их. Майк Тайсон стал социокультурным феноменом, не будучи выдающимся чемпионом. Он был на пике меньше пяти лет, а все остальное время – в пике, но своими инстинктами, своей животной силой перешагнул рамки спорта и стал одним из знамен культурной революции второй половины 80-х. Джо Луис был просто тихоней-чемпионом (и, да-да, в чем-то и дядей Томом), но стал знаменем нации после памятного боя с Максом Шмелингом. Поединка, в котором он был всей Благодетелью Запада против фашистской гидры из Германии (коей Шмелинг, в конце жизни помогавший забытому всеми «Коричневому Бомабрдировщику», не мог быть априори).
И никто не смог раздвинуть границы спорта так, как это сделал Али. Сброшенный с Олимпа и забытый всеми. Вернувшийся из небытия на гребне волны черного расизма (не забудем и это), чтобы стать Героем Нации. Не «Нации Ислама» Элайджи Мухаммада, а всей американской нации.
То была смертельно опасная игра, в которой пали такие люди как Мартин Лютер Кинг или Малкольм Икс, и запросто мог пасть и Али. Сегодня в подобную той игре игру играет экс-чемпион WBC. Виталий Кличко, боксер, по достижениям (и здесь мы отбрасываем пресловутую хору) и близко к Али не подходящий, может стать символом своей нации, как им стал Али. И это не бирюльки, и не вышивание крестиком от одного филиппинского конгрессмена (хотя в таких странах, как Филиппины, даже вышивание крестиком может внезапно стать большой опасностью), а что-то более похожее на русскую рулетку. Если, крутанув барабан политического револьвера, Виталий угадал…
Вы слышите этот рев? Нет, это не финал ЧЕ по футболу – до него еще дцать лет – это рев Майдана после отмены виз в Европу… Люстрация, марши ветеранов «Галичины» по Львову, украинские сантехники вытесняют польских и становятся героями мемов, а экономика растет как на дрожжах, чтобы рухнуть после очередного европейского кризиса, но быстро пойти вверх после его окончания… Крым уже официально в России, как и шахты Донбасса…
Выстрел! Баррикады Майдана сметены жесткой рукой нынешнего президента, жители освобождают занятые администрации в Центральной Украине, а «Беркут» штурмом берет Львов, оставляя после себя несколько десятков жертв и ненависть остальных, которую не разгладят десятилетия… Украина решает проблемы с газом, вступает в Таможенный Союз и получает упитанную, меланхоличную синицу в руке… Никакой безвизовой Европы – забудьте!… Виталий оказывается в соседней камере с Юлией Тимошенко… В лучшем случае.
Это бред. До этого не дойдет – никак не должно дойти. Но представьте, что все это сейчас происходит в голове одного-единственного человека с фигурой атланта и подслеповато прищуренными глазами. Будущее этого человека, вся его судьба, может даже и жизнь сейчас на кону в этой большой игре, в которой он может проиграть все (включая и боксерское признание), а выиграть величие. Это его выбор, который мы должны уважать, даже если не уважаем его политические взгляды.
DISCLAIMER
Любые политические аллюзии в этой статье ложны. Я не очень разбираюсь в политике – тем более, украинской – поэтому не ищите в статье правды. Ее здесь нет, как нет и лжи. Политика – это искусство возможного, потенциального, но далеко не все возможности реализуются. И далеко не все из них могут быть истолкованы однозначно.
Я далек от борьбы в центре Киева, это не моя борьба. Но именно в ней определяется судьба одной из знаковых боксерских фигур последнего времени, и эта личная драма выдающегося чемпиона достойна большего внимания, чем все его бои. Не буду давать никаких прогнозов по поводу дальнейшего развития событий: в таком тумане своих от чужих не отличишь. Главное, чтобы кровь больше не лилась. Это самое важное.
Алексей Сукачёв
Sports.ru
