Экс-претендент на титул чемпиона мира по версии WBO Исмаил Силлах рассказал о причинах проигрыша Ковалеву, особенностях тренировочного лагеря Владимира Кличко и о том, почему думает покинуть полный соблазнов Лас-Вегас.
— Исмаил, 13 июня в Черкассах вы вернулись в ринг в новом весе – первом тяжелом. Почему сменили категорию?
— Я уже просто не могу укладываться в 79 кг, ведь мой боевой тренировочный вес – 93-94. И мне очень тяжело сбрасывать 14-15 кг и в то же время сохранять силу, выносливость и скорость. Поэтому лучше быть немножко меньше, чем противники, но находиться в хороших боевых кондициях. К поединку с латвийцем Куликаускисом я не был готов на все 100%, только – 50. Поскольку только вернулся с тренировочных сборов, которые длились у меня 3,5 месяца подряд – я был в США, России, Канаде… Я мотался и не успел сконцентрироваться на своем поединке. Мы с моим другом-тренером Давидом Табатадзе (чемпион Украины, победитель боксерского проекта «Ты Чемпион». – Авт.) за неделю все отшлифовали. Но вообще я чувствовал себя хорошо, потому что постоянно был в кондициях.
— Визуально этот бой дался вам легко…
— Ну мы же не будем никого обманывать. Соперник у меня был не высшего уровня, хотя в боксе к любому сопернику нужно относиться с уважением, ведь даже он может хорошо попасть. Но в целом было легко и комфортно. Как-никак боксируешь дома. Последний раз и первый в моей профикарьере, я выступал в Украине в 2013 году в Донецке на «Донбасс Арене». Боксировать на стадионе, конечно, супер. Ведь это столько людей, от которых идет такая сильная энергетика. Я бы очень хотел повторить это.
— Давид Табатадзе, с которым вы были коллегами по сборной Украины, теперь ваш тренер?
— Он хочет стать чемпионом мира, как тренер, а я – как боксер, поэтому мы с ним на одной волне. Но при этом думаю возобновить сотрудничество и с Шадидом Сулуки. Он, кстати, еще и тренер Леймона Брюстера и очень гордится, что последним, кто выигрывал у Владимира Кличко, был как раз Брюстер.
— Исмаил, вы уже боксер K2 Promotion?
— Нет, но я говорил с гендиректором K2 Александром Красюком, и мы решили, что пока они посмотрят меня, я присмотрюсь к ним. Но будем работать вместе: они мне помогут вернуться в ринг, в рейтинги, потому что К2 имеет влияние в Европе – то, что мне и нужно. Мне надо выйти на определенный уровень, на чемпионский бой. Если получится, мы пойдем вместе.
— Бой за титул у вас был в ноябре 2013-го. В борьбе за пояс чемпиона мира WBO вы уступили Ковалеву и после этого полтора года в ринг не выходили. Почему?
— У меня оставался еще год контракта с промоутерами – Square Ring Promotions и компанией Роя Джонса-младшего. Но мы не сошлись во мнениях по дальнейшему развитию моей карьеры, после чего у них пропал ко мне интерес. Но отпустить меня они не хотели. В итоге я стал свободным лишь в феврале.
— Чем занимались этот год?
— Мне повезло, что все это время я находился в тренировочных лагерях. Сначала я поменял место жительства – переехал из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас, где попал к хорошему тренеру Кенни Портеру, который готовит своего сына Шона Портера (экс-чемпион мира IBF в полусреднем весе. – Авт.). Я готовился с ними к двум боям, набрал форму, потом пригласили в лагерь Дениса Лебедева, затем – в Австрию к Владимиру Кличко, который готовился к бою с Пулевым. Сразу после этого поехал к Рахиму Чахкиеву. И буквально через неделю на сборы в Лас-Вегас приехал Жан Паскаль, которого ждал поединок с Ковалевым. Мы работали вместе три недели, после чего я снова вернулся к Чахкиеву, сборы которого проходили в Армении и Крыму. И потом полетел в Майами к Кличко. Была еще Канада, где я помогал Бетербиеву и Эрнандесу. И тут пришло время лететь на бой в Черкассы. Бам – и год пролетел.
— Я смотрю, как спарринг-партнер вы незаменимы?
— Знаете, очень тяжело найти боксера высокого класса, который будет не просто отбывать номер, но еще и давать по рогам (смеется). А чем труднее тренироваться, тем легче потом боксировать. Я могу гордиться – все, с кем я работал, потом не проигрывали. Ну, кроме Жана Паскаля, но он после меня еще три недели готовился с другими спарринг-партнерами, так что его можно не считать (смеется).
— Какие особенности лагеря Владимира Кличко?
— У Кличко – высший уровень подготовки. Все продумано до мелочей – утром на тренировку без опозданий. Есть восемь спарринг-партнеров, каждый работает по три-четыре раунда. Думаю, меня Владимир выбрал из-за моей скорости и джеба. Предполагалось, что Пулев будет много двигаться, поэтому я больше работал на ногах, а Владимир поджимал. Удивило, что Владимир делает на 200% больше, чем потом в бою – он, конечно, сильно выкладывается. Я с таким азартом тренировался, наверное, когда только полюбил бокс, лет в 12-13 (улыбается). Если ты ему что-то говоришь, то он обязательно слушает. На сборах в Майами подошел ко мне и спрашивает: «Исмаил, вот как ты считаешь, как я выгляжу?» – Я ему: «Владимир, мне как-то даже неудобно оценивать…» – Он: «Но ты же давно боксируешь, скажи, в какой я сейчас форме?». И вот он такой человек, не ставит себя выше кого-то, еще учится, горит боксом. Хотя уже сделал достаточно, чтобы войти в зал славы.
— Возможно, его все-таки где-то задевают высказывания соперников, мол, Кличко стареет?
— Возможно… Конечно, ничто не вечно, и Владимир когда-нибудь завершит карьеру, но, думаю, что сделает он это, не потеряв титулов в бою. Я не вижу, кто сейчас может его одолеть. И думаю, Уайлдер это знает, ведь он приезжал в лагерь к Владимиру и видел, как Кличко работает. А говорить можно, что угодно…
— Сколько получает спарринг-партнер?
— В среднем $1000 в неделю. Это стандарт. А там уже кто как договорится. Бывает и больше.
— После боя с Ковалевым анализировали, почему проиграли, да еще нокаутом?
— Возможно, пропустил удар, потому что где-то не сфокусировался, а может, не хватило времени при подготовке. Уже нет смысла оправдываться.
— В своей карьере вы проигрывали фактически только россиянам – в финале ЧМ-2005 Бетербиеву, на профиринге – в боях с Ковалевым и Грачевым. Почему?
— Не знаю, может быть, на мне какая-то российская метка (смеется). Но в то же время я много и выигрывал у россиян, и досрочно. А возможно, это мне звоночек, что на них нужно настраиваться как-то по-другому.
— Когда-то вы проиграли Бетербиеву «золото» ЧМ, а теперь помогали готовиться к бою. Не обсуждали с ним прошлое?
— Мы с ним по любителям не общались, а потом встретились, и он оказался очень классный пацан, открытый, веселый. А прошлые дела… Знаете, у меня нет ненависти к своим соперникам. Это просто спорт.
— А почему, в свое время, решили переехать в Вегас?
— Случилась полоса неудач, и я подумал: нужно что-то менять. Опять же хотел посмотреть нового тренера. Я вообще люблю путешествовать. Лас-Вегас классный, но у меня трое детей – две дочери и сын, и им не стоит там расти, ведь всюду соблазны, баннеры с полуголыми девушками в откровенных нарядах. Как-то моя дочь идет и говорит: «О какое платьице, я тоже хочу такое…» А детей нужно от всего этого беречь. Посмотрим, возможно, вернемся в Лос-Анджелес. Там хорошо, что всегда тепло.
— Лас-Вегас – столица игорного бизнеса. Сами играете?
— Пробовал, но не игроман. В покер играть не умею, но в рулеточку нет-нет, да и поставлю 20-ку (смеется). И если ты выиграл, нужно вставать и уходить.
— Где живете в Лас-Вегасе?
— Снимаю квартиру, живу обычно. Вся энергия уходит детям. Бывает, по вечерам нужно бежать на тренировку, чтобы отдохнуть от них (смеется). Шучу, я очень люблю свою семью.
— А чем в Америке занимается ваша жена?
— Пока дети маленькие — пять лет, три и годик – она занимается ими. Как-то у нее были дела, и я целый день один сидел с детьми. Понял, это не мое (смеется). Как она вообще с ними управляется? Женщинам нужно ставить памятники. Теперь понимаю свою маму, у которой нас было трое, и все – пацаны.
Сегодня Спорт
